Том 18. Гимназическое. Стихотворения. Коллективное - Страница 80

Особенности произведений авторов списка-2 рассматривались на материале, опубликованном в журналах Пушкарева. Многие из этих лиц участвовали в журналах по нескольку лет, опубликовали там десятки произведений, и об их манере мы имеем достаточно полное представление. О других сведения скуднее; некоторые опубликовали лишь по одному произведению.

Так или иначе, но в журналах «Свет и тени» и «Мирской толк» нет произведений, близких к атрибутируемым по жанрово-стилистическим признакам, т. е. никто из авторов списка-2 не может претендовать на авторство «Корреспонденций» и «Библиографии».

Из авторов списка-3 юморески малого жанра — шутки, анекдоты, мелочи, пародии писали А. Аврамов, Е. Вернер, А. Круглов, С. Мацей, В. Прохоров, Л. Рахманов, П. Сбруев, С. Уколов. Но среди их продукции, помещенной в журналах и газетах 80-х гг., пародий на газетно-хроникерский стиль и газетное интервью, в отличие от пародий на эпистолярный и деловой стили, обнаружено не было.

Так как входящая в «Корреспонденции» пародийная «Беседа с князем Мещерским» построена по типу рассказа-сценки, то она сопоставлялась со сценками авторов списков 1–3: А. Аврамова, В. Андерсона, Д. Дмитриева, А. Дмитриева, И. Барышева, С. Любовникова, В. Прохорова, Л. Рахманова.

Таких параллелей в синтаксической структуре концовок и начал, какие были найдены в рассказах Чехова, не встретилось ни в одном сочинении какого-либо другого автора.

4

Применительно к рассказам «Ревнивый муж и храбрый любовник» и «Мачеха» авторы рассматривались по тем же трем спискам.

В списке-1 многие писали прозу, но только несколько литераторов были авторами сценок: С. М. Архангельский, В. А. Андерсон, М. А. Лачинов.

Сценки В. А. Андерсона (1849–1884) представляют собой всегда какой-либо обыденный бытовой эпизод: долгие сборы жены в театр, разговор приятелей, беседа туза-ловеласа с бедной просительницей и т. п. Драматическая ситуация «Ревнивого мужа» не характерна для них. Наиболее заметная стилистическая струя его повествования — приемы и шаблоны «светской» повести (явление для жанра сценки не столь уж частое): пристрастие к описаниям обстановки, «психологизированному» портрету, морализированию и т. п. В целом авторская речь Андерсона не содержит каких-либо ярко выраженных индивидуальных примет. Лексико-синтаксических параллелей с атрибутируемым рассказом не обнаружилось.

М. А. Лачинов выступал прежде всего как поэт. Его рассказы, эпигонски соединяющие, в духе поздних вещей натуральной школы, элементы сентиментализма и натурализма, как и его немногочисленные сценки, крайне далеки по форме и стилю от рассказов «Ревнивый муж и храбрый любовник» и «Мачеха».

В сценках С. М. Архангельского обращают на себя внимание начала: некоторые из них вводят читателя сразу в «середину» ситуации (хотя встречаются и более традиционные для сценки начала. См.: «Канун розыгрыша». — «Будильник». 1882, № 23. Или: «О чем распевал соловей». — «Колокольчик», 1882, № 8; «Плеваку изображать будем» — «Будильник», 1882, № 13; «Вспышка у семейного очага». — «Стрекоза», 1879, № 48). Но эта особенность — единственное, в чем наблюдается хотя бы отдаленное сходство сценок Архангельского с атрибутируемым рассказом.

Из списка-2 наиболее плодовитым и заметным — если можно этих авторов распределять по степени значимости — был Н. А. Путята (1851–1890), печатавшийся еще в «Московском обозрении» у Г. А. Хрущова-Сокольникова, а затем и в пушкаревских журналах до самого момента их закрытия (псевдонимы: П-а, Н.; П-а Н. А.; П-та Н. А.; Пу-та Н. А.; Никто и, возможно, — по стилистическим признакам — Н. П.; П.). После смерти В. И. Блезе он был редактором пушкаревской «Европейской библиотеки» и негласным редактором обоих журналов Н. Л. Пушкарева. Путята выступал с публицистическими обозрениями, статьями социально-экономического и педагогического содержания. Основным жанром его как прозаика был «набросок» — небольшой рассказ на темы смерти, одиночества, гибели надежд и т. п., выдержанный в повышенно эмоциональных и сентиментальных тонах, с романтически-трафаретной лексикой и многозначительной символикой; часто это нечто вроде стихотворений в прозе.

Другие лица, входящие в список-2, — авторы одного-двух, редко — четырех и более произведений (сценок среди них нет). В основном это рассказы эпигонского характера. В них чувствуются самые разнообразные индивидуальные влияния — от раннего Гоголя до позднего Тургенева. Основная стилистическая струя — шаблоны и поздние пережитки романтической перифрастически-возвышенной прозы с мелодраматическими сюжетными построениями. Различные по содержанию и темам — от морально-этических до откровенно натуралистических, рассказы эти обладают удивительным стилистическим однообразием.

Среди продукции многих авторов списка-3 рассказ-сценка не представлен совсем, а поэтика рассказов и повестей чрезвычайно далека от поэтики «Мачехи» и «Ревнивого мужа». Многие из них выступали вообще в совершенно других жанрах.

Таковы А. Н. Доганович-Круглова, писавшая в основном для детского чтения (по ее собственным данным — свыше 30 отдельных изданий — ЦГАЛИ, ф. 1337, ед. хр. 50); И. А. Бойчевский и В. Злобин, более известные как поэты; И. С. Ивин (Кассиров), выступающий прежде всего с переложениями сказок, былин, житий святых (более 50 отд. изданий); В. Н. Прохорова (чаще всего печаталась под своей девичьей фамилией — Карпинская, около 25 отд. изд.); П. А. Сбруев (ум. в 1910), драматург, автор многочисленных юмористических обозрений в «Будильнике», «Московском листке» и «Новостях дня»; переводчица и публицистка А. Г. Степанова-Бородина (1845–1914); И. Н. Харламов (1854–1887), историк и публицист; Н. А. Чмырев (1852–1886), автор в основном исторических романов; С. Мацей, автор различного рода юмористических мелочей. Продукция некоторых из этих авторов чрезвычайно велика. Так, И. К. Кондратьев (ум. в 1904 г.) опубликовал около 120 одних лишь стихотворений и стихотворных переводов из Гете, Т. Мура, Байрона, Ленау, А. Мейснера, Э. По, Гюго и мн. др. — только в «Мирском толке» и «Свете и тенях» 1879–1884 гг. Но он сотрудничал, кроме того, на протяжении двух десятков лет под 34-мя псевдонимами в «Развлечении», «Волне», «Русском сатирическом листке», «Новостях дня», писал еще и «песни, думы, былины, народные сказания», поэмы, драмы («сельские,» исторические, «драмы-былины»), шутки, водевили, интенсивно работал в жанре исторического романа («особой известностью пользовался его роман «Салтычиха»), исторической «были» (из жизни гуннов, древних славян, из эпохи «кровавых драм и великих смятений» и т. п.), писал книги для начального чтения, составлял детские игры, исторические описания достопримечательностей Москвы, переложения русских народных сказок, былин, биографии выдающихся людей и проч. Более 40 отдельных изданий насчитывается у Е. О. Дубровиной (1845–1913; даты по данным неопубликованного некролога, написанного П. Быковым, — ГПБ, Арх. П. В. и В. И. Быковых, ед. хр. 28) — повести, романы, исторические романы; около 30 — у Г. А. Хрущова-Сокольникова (1845–1890), бывшего редактора и активного сотрудника журналов Н. Пушкарева. В стиле этих литераторов, как и в стиле авторов предыдущих двух списков (некоторые из них были активными поставщиками лубочной литературы Никольского рынка), обнаруживается тот же мелодраматизм в изображении чувств, пережитки сентиментально-романтических канонов, эпигонское соединение элементов натурализма и сентиментализма. Все это не имеет ничего общего с поэтикой атрибутируемых произведений.